Энциклопедия обо всем на свете. Роль знаний в жизни людей. Энциклопедия знаний.

Свой «хлеб насущный» Онассис зарабатывал на этой яхте другим способом. Постоянными гостями на палубе яхты были во многом определявшие судьбы мировой политики лица. Их присутствие открывало для Онассиса тот своеобразный и удивительный мир связей, который облегчал ему деловые и биржевые маневры и давал возможность не считаться с законами, обязатель­ными для всех прочих, «простых» людей и даже «простых капиталистов».

Среди этих великих мира сего наиболее доверенным и значительным другом предприимчивого грека был Уинстон Черчилль. Черчилль впервые появился на палу­бе «Кристины» в 1957 году, и начиная с этого времени до конца жизни он каждый год по нескольку месяцев проводил в обществе Онассиса. (Один из биографов короля судовладельцев Фрэнк Бреди писал, что Онассис не раз яростно нападал на Черчилля, этого апостола антисоветской политики. В основном за то, что, по его мнению, на Ялтинской конференции, состоявшейся в заключительный период второй мировой войны, он не вынудил Рузвельта занять более жесткую политику по отношению к Советскому Союзу. Нужно ли упоминать, что за восемь лет, прошедших со дня первой встречи и до смерти Черчилля, Онассис стал действительным зна­током английской деловой и внешней политики и всех самых секретных политических и личных связей, влияв­ших на английские интересы и интересы международ­ных монополий.)

Черчилль был постоянным гостем, буквально кварти­рантом на яхте Онассиса. Но не так уж редко живал на палубе яхты и Аденауэр, боннский канцлер, который окончательно поставил на якорь Западную Германию в американском порту и за время правления которого в ней наиболее отчетливо расцвела в международных мас­штабах деятельность возрождавшихся западногерман­ских трестов.

На палубе этого корабля впервые встретились Чер­чилль и Джон Ф. Кеннеди, позднее президент Соединен­ных Штатов. Жаклин Кеннеди, жена молодого сенатора, шедшего к президентской власти, тогда тоже впервые вступила на палубу яхты. Связь эта не прервалась и когда муж ее стал президентом. Жаклин Кеннеди посе­тила Онассиса на его корабле в сопровождении людей из американской секретной службы и сына бывшего президента Рузвельта.

Молодой Рузвельт тогда был заместителем американ­ского министра торговли, и не требуется большой фанта­зии, чтобы предположить, что речь тогда шла о значи­тельно большем, чем о простых каникулах супруги будущего президента в обществе вежливого заместителя министра торговли. Этот парный визит на яхту пресло­вутого судовладельца вызвал ожесточенную критику в американском сенате. Говорилось о коррупции и о том, что Онассис через Рузвельта хочет использовать мини­стерство торговли, чтобы то помогло Онассису урегули­ровать с американскими властями все еще неразрешен­ные вопросы о налогах.

Для того чтобы показать, какое политическое и, конечно же, экономическое значение имели контакты на палубе «Кристины», есть смысл процитировать книгу «Разговоры с Кеннеди» Бенджамина Бредли, одного из ведущих редакторов газеты «Вашингтон пост». (Бредли был одним из тех в редакции «Вашингтон пост», кто руководил разоблачением памятного всем «скандала Уотергейт» в период пребывания на посту президента Соединенных Штатов Никсона.) Бредли пишет: «Кеннеди отлично понимал, что на приближающихся выборах 1964 года его контакты с Онассисом могут причинить ему много вреда. И потому он попросил свою жену передать Онассису, чтобы тот до выборов не появлялся в США. В другой раз Кеннеди (зная наверняка, что выиграет выборы 1964 г.) говорил о том, кого бы он хотел видеть своим преемником на следующих выборах в 1968 году». На вопрос Бредли от отвечал так: «Перво­начально я хотел бы, чтобы моим преемником был Франк­лин Рузвельт-младший. Но он своим посещением яхты Онассиса сделал это невозможным».

Для уровня связей и контактов миллиардера харак­терно, что уже через несколько часов после убийства президента Кеннеди Онассису поступило приглашение от начальника протокола Белого дома присутствовать на похоронах в качестве почетного гостя.

Уильям Манчестер в книге «Смерть президента», разбирая обстоятельства убийства Кеннеди, рисует до­вольно мрачную (а то и, пожалуй, даже страшную) картину, как вели себя обитатели Белого дома и гости в эти роковые дни. Нельзя не упомянуть, что помимо Онассиса из числа людей, не принадлежавших к семей­ному кругу, на похоронах был только Макнамара, позд­нее военный министр США, а тогда еще генеральный директор фирмы «Форд», а под конец — руководитель МБРР. Уже это само по себе дает представление о глубине этих контактов и связей, и что все это значило для бухгалтерии предприятий Онассиса. Пожалуй, наи­более характерный — и, может быть, наиболее отврати­тельный — эпизод в книге Манчестера — о том, над чем смеялись гости дома накануне похорон. «После ужина за кофе, — пишет Манчестер, — появился Роберт Кеннеди, младший брат убитого президента, министр юстиции, и достал из кармана в шутку заполненный чек, которым Онассис обязывался половину своего богатства пожерт­вовать в пользу голодающих бедняков Латинской Аме­рики. Идея эта была встречена веселым смехом, все принялись поддразнивать Онассиса, настаивая, чтобы он подписал денежный документ. В конце-концов магнат вынул авторучку и греческими буквами начертал на чеке свое имя, а затем заявил, что он написал по-грече­ски, чтобы никто не принял это позже всерьез. И вообще, сказал он, ручка наполнена чернилами, кото­рые после прошествия некоторого времени становятся невидимыми...»

Именно в этот день зародился и начал развиваться роман между миллиардером-судовладельцем и вдовой убитого президента. Так же как убитый президент и претендующий на его освободившееся место следующий из братьев Кеннеди, Роберт считал эту связь Жаклин с Онассисом политически опасной, не говоря уже о браке Жаклин с Онассисом. Во время предвыборной кампании 1968 года Роберт строго-настрого наказал свояченице вплоть до самого начала президентских выборов не под­держивать никаких отношений с Онассисом. Когда же в 1968 году был убит и Роберт Кеннеди, Онассис это про­комментировал так: «Конечно, это трагедия для Америки, но Жаклин наконец-то освободится от этих Кеннеди».

После таких событий дошел черед и до заключения супружеского союза — между сыном торговца табаком из города Смирны и вдовой убитого президента США. Сложный альянс, политические и экономические послед­ствия которого не выяснены и по сей день, был опутан сетью хитрых маневров Онассиса.

Есть, пожалуй, смысл привести несколько цитат из их супружеского договора, включавшего в себя 173 па­раграфа. Цифры могут рассказать об этом браке больше любого самого взволнованного комментария. 1. Жаклин Кеннеди получает от Онассиса при заключении брака 3 млн. долл. в виде свободных от налогообложения акций. 2. Если позднее Онассис решит расторгнуть брак, он в качестве компенсации обязуется выплатить своей супруге 10 млн. долл. за каждый год прожитой ими совместно супружеской жизни. 3. Если Жаклин Кен­неди сама решит развестись с супругом до истечения пяти лет совместного супружества, она получает в ка­честве компенсации только 20 млн. долл. Если она рас­торгнет брак после пяти лет, получит дополнительно еще 2 млн. долл. 4. Если к моменту смерти Онассиса брак еще не будет расторгнут, вдова получает 100 млн. долл. 5. Онассис выплачивает Жаклин Кеннеди по 10 тыс. долл. в месяц на содержание ее собственной квартиры в Нью-Йорке, 7 тыс. — на медицинские расхо­ды, на парикмахера и косметичку. 6. 10 тыс. долл. предо­ставляются в распоряжение Жаклин Кеннеди на покупку новых платьев и 6 тыс. долл. в месяц — на содержание личной охраны.

Как видите, в данном обществе и в этой социальной обстановке тезис «человек становится товаром» не утра­чивает своего значения и в его «верхних» сферах.

Пока под пологом «сладкой жизни» яхта «Кристина» превратилась в эдакую плавучую верховную ставку, где плелись сети деловых и политических интриг империи Онассиса, имущество судовладельца, по официальным оценкам, уже перешагнуло рубеж в 1 млрд. долл. А при­нимая во внимание и «скрытые резервы», «осведомлен­ные источники» неофициально оценивали его богатство в 2 млрд. В этот период своей жизни Онассис предпринял долголетнюю попытку превратиться в собственника — на этот раз действительного государства — целой боль­шой страны.

Понятно, почему в качестве цели своей стратегиче­ской операции он избрал Грецию. Когда в 1957 году Караманлис был впервые избран премьер-министром, этот политик (представитель правых консервативных кругов) немедленно начал искать контакты с Онассисом. Он. предложил Онассису принять в свою собственность слаборазвитую и убыточную компанию греческой граж­данской авиации и построить большую судоверфь на греческой земле. Но едва прозвучало это предложение, как свои услуги предложил родственник-конкурент Ниархос. За их состязанием скрывалась грандиозная, прямо-таки космических размеров, до конца так и не раскрытая коррупция. Караманлис и его партия под­держивали Онассиса, а находившийся на греческом троне король и прежде всего державшая в своих руках действительную власть Фридерика, королева-мать (одна из руководящих деятельниц организации «Гитлерюгенд»' в Греции), поддерживали Ниархоса.

Помощь обоим миллиардерам предоставлялась не бесплатно. В конце концов битва финансовых тузов закончилась компромиссом: Ниархос получил право на создание греческой судоверфи, Онассис стал безраздель­ным властелином греческого воздушного флота. Дав авиакомпании имя «Олимпик», он уже в первый год истратил на ее развитие 15 млн. долл. Тем временем пра­вительство Греции возглавил Папандреу — человек го­раздо более прогрессивных взглядов и более строгий с точки зрения финансовой политики. Онассис попросил у него 30 млн. долл. в кредит, чтобы купить для своей новой авиакомпании три гигантских пассажирских самолета. Характерно для соотношения сил того периода и для стиля Онассиса, что даже в кабинете премьера Папан­дреу он позволил себе ставить условия. Во-первых, он потребовал от правительства, чтобы оно дало государ­ственную гарантию на прибыль с его капиталовложений. Во-вторых, правительство должно было гарантировать запрет своей властью на будущее всяких забастовок в авиационной компании «Олимпик». «В этом случае, — заявил Онассис премьер-министру, — не только я готов принять государственный кредит на сумму в 30 млн. долл., но и господину Папандреу перепадет кое-что из этих денег. Ведь премьер-министру и его партии всегда нужны деньги».

Это поползновение Онассиса потерпело крах. Папан­дреу велел в буквальном смысле этого слова вышвырнуть Онассиса из кабинета и распорядился, чтобы этого прохвоста больше никогда не пускали к нему.

Но история сделала еше один крутой поворот. Точно такой же, как в случае с Суэцким каналом: в пользу Онассиса. Путч «черных полковников» греческой армии сверг правительство Папандреу, и для Греции наступил самый тягостный, самый кровавый период в ее совре­менной истории. Американские фирмы отпраздновали эти перемены в Греции, предоставив Онассису от авиа­строительной фирмы «Боинг» тот самый кредит на по­купку самолетов, который отказалось предоставить Онас­сису правительство Папандреу. Первые заокеанские полеты воздушных гигантов компании «Олимпик» совер­шались с того самого афинского аэродрома, где беломра­морный вестибюль украшала фотография военного дик­татора Пападопулоса.

Онассис уже по первым жестам «черных полковни­ков» уяснил для себя, что они охотно продаются. Нужно только платить, и тогда для него открываются необык­новенные возможности, и если очень повезет, он сможет захватить в свои руки управление всей экономикой Греции.

Через несколько дней после женитьбы Онассиса на вдове убитого Кеннеди с палубы яхты «Кристина» под­нялся небольшой самолет и взял курс на Афины. (Надо сказать, у оставшихся на корабле было несколько мрачно­ватое настроение. Дети давно оставленной Онассисом его первой жены Тины Ливанос, уже выросшие к тому времени и ставшие взрослыми Александр и Кристина, откровенно ненавидели новую жену отца, о которой вторая, тоже уже покинутая жена, Мария Каллас, сде­лала такое ехидное замечание: «Жаклин Кеннеди по­шла за него замуж, чтобы иметь для своих детей де­душку».)

Но в Афинах Онассиса ожидал всемогущий и для него более важный, чем все прочее, бизнес. Он вел пере­говоры с представителями хунты полковников о том, что­бы сделать в греческую экономику большие капита­ловложения. В первом раунде Онассис назвал сумму в 400 млн. долл. В плане капиталовложений предусматри­валось строительство алюминиевого завода, нескольких предприятий легкой промышленности, судоверфи и созда­ние сети гостиниц. План, рассчитанный на много лет, предусматривал крупнейшие капиталовложения в исто­рии Греции.

Однако диктатура «черных полковников» не могла строить прогнозы на дальний срок. Полковники считали, что они укрепят свою власть, если смогут выжать из Онассиса побольше денег — разумеется, пообещав ему соответствующую прибыль. Флотовладелец в этом отно­шении оказался сговорчивым и через несколько дней уже дал согласие на капиталовложения в размере 600 млн. долл. Но тут, однако, полковники неожиданно начали переговоры с его ненавистным конкурентом Ниархосом. Начиная с этого момента за экономической «шахматной доской» сидели уже трое, и темп переговоров сразу же замедлился. Шел жесткий и беспощадный торг. Полков­ники знали, в пользу какого из двух «крупных хищников» ни было бы принято решение, любой из них будет не­ограниченным властелином, королем греческой экономики и настоящим «вторым диктатором» страны. Это знал ,и Онассис и через узел связи на яхте «Кристина» попытался заполучить поддержку на вершине капиталистической пирамиды мира: поехал в США, где на палубе президент­ской яхты «Джулия» тайно встретился с президентом Никсоном. Очевидно, Онассис хотел заручиться помощью Белого дома для захвата в свои руки власти над всей экономикой Греции. Разумеется, подробности перегово­ров, проходивших на президентской яхте, никогда не будут опубликованы. Однако, когда позднее звезда Ник­сона закатилась, различные следственные комиссии конгресса выявили, что Онассис «пожертвовал» президен­ту Никсону в фонд его избирательной кампании, а также для украшения президентской резиденции, которая в то время возводилась в Калифорнии, несколько миллионов долларов.

Но тут история сделала еще один поворот — на этот раз неблагоприятный для Онассиса. Хунта «черных пол­ковников» была свергнута еще до того, как Онассис успел прибрать к рукам экономику Греции. Для нового правительства было просто невозможно дальше вести переговоры с человеком, вызвавшимся сделать провалившемуся режиму «черных полковников» подкожную инъ­екцию в несколько сотен миллионов долларов.

Но богатство его продолжало расти, и Онассис остался, как и прежде, одним из тех «крупных хищни­ков», которые имеют абсолютную личную власть над всем их богатством.

С вершины путь ведет всегда только вниз. И этот путь был окантован черным трауром трагедии. Сын Онассиса, Александр, наследник «империи Онассисов», разбился во время авиационной катастрофы. Дочь Кристина, чьим именем была названа яхта и которую срочно и поспешно начали вводить в суть коммерции, в этот запутанный лабиринт деловой жизни, с трудом выдерживала перегрузки. В 1974 году и сам Онассис тяжело заболел. Болезнь называлась — миастения гра-вис, усыхание всей соматической мускулатуры. Наиболее бросающимся в глаза симптомом были обессиливание всех мышц и их прогрессирующая вялость. Больше всего это было заметно на мышцах верхнего века глаз. Онасси­са принялись лечить кортизоном, но болезнь остано­вить не удалось. Он мог отныне держать открытыми глаза, лишь приклеивая веки клейкой лентой к бровям или к вискам.

Конец миллиардера приближался. Но ему еще пред­стояло сделать «последний ход». И Онассис «достойно» закончил свою жизнь, прошедшую в бесконечных спеку­ляциях и деловых манипуляциях: он обманул Жаклин Кеннеди.

В первоначальном тексте брачного договора один из пунктов гласил: если Онассис умрет до того, как их брак будет расторгнут, вдова президента получает 100 млн. долл. Позднее, однако, в дополнение к этому договору Онассис написал завещание, в котором было добавлено, что Жаклин Кеннеди после смерти мужа назначается ежегодная пенсия в размере 200 тыс. долл., а дети ее до со­вершеннолетия будут получать по 25 тыс. долл. каждый. На основании этих двух документов «Джеки», разъезжая по самым дорогим местам развлечений вместе со своим супругом, у которого были подтянуты клейкой лентой веки, рассчитывала по крайней мере на 125 млн. долл.

Но тогда она еще не знала самого главного, что когда миллиардер-судовладелец вел переговоры с «черными полковниками» о судьбе греческой экономики, он поста­вил тайное условие вложения его капиталов в Греции: ради этого нужно будет частично изменить греческое законодательство о наследовании. И рабски служившее диктатуре полковников Национальное собрание Греции изменило закон о наследстве в стране! Был принят новый закон, который официально назывался «Правила наследования для греческих граждан, проживающих за границей». Впрочем, можно было бы назвать его короче и проще: «Закон Онассиса». Ведь это он просил о принятии такого закона. И закон был скроен и сшит по его условиям. Суть же закона состояла в том, что если вступают в брак гражданин Греции и иностранка, то любые условия их брачного контракта в части, касающейся финансов, недействительны. Жена — негре­ческая гражданка не имеет права на получение даже 1\4 имущества мужа, как это предписывалось старыми законами. Она может получить только определенную ей ежегодную пенсию — апанаж.

15 марта 1975 г., в субботу, в одной из парижских больниц Онассис скончался. А еще несколько дней спу­стя Жаклин Кеннеди была неприятно поражена, узнав, что стала последней жертвой этого плута.

На этом своем последнем трюке Онассис заработал 100 млн. долл. Правда, уже не для себя, но для флота Онассиса, которым отныне (от его имени и для обогаще­ния клана) с палубы яхты «Кристина» управляют при­лежные серые директора.