Энциклопедия обо всем на свете. Роль знаний в жизни людей. Энциклопедия знаний.

Бомбардировки вырывали из тела «крупповской империи» все большие куски. Как заметил один из биографов династии, для этого не нужно было даже прицельного бомбометания — под заводами Круппа в границах города Эссена находилось почти 5 млн.кв. м территории, в семь раз большей, чем центр самого города. К концу 1944 года около 40% заводской застройки на этой территории было разбито бомбами или сожжено. Но все это ничуть не изменило образ жизни Альфрида Круппа и его виллы «Хюгель».

Историк династии Круп­пов описывает, как в декабре 1944 года за ужином лакей подал к мясу белое вино. Это была, конечно, непоправимая ошибка, тем более что Альфрид Крупп хорошо знал: погреба виллы «Хюгель» по-прежнему ломятся от запасов французского красного вина. На его гневный вопрос лакей, заикаясь, пояснил, что упавшая на днях неподалеку от замка бомба одним из осколков повредила водопроводную сеть, из-за чего в течение двух дней во флигель для прислуги прекратилась подача воды, а когда по чьему-то недосмотру еще и вспыхнул пожар, огонь гасили красным вином. Услышав такое объяснение, Альфрид Крупп только и сказал: «Ну уж это слишком!» — и, морщась, выпил бокал белого рейн­ского.

Пока лакеи в вилле «Хюгель» гасили красным вином пожар во флигеле для прислуги, Альфрид Крупп требо­вал от генералов СС все новых и новых рабов для своих заводов. Сохранилось большое количество писем и указа­ний, в которых говорилось о том, что и в последний период войны на новых крупповских заводах в оккупи­рованной Польше работали невольники из лагеря смерти в Освенциме. Это Альфрид Крупп направил Гитлеру письмо, где рекомендовал буквально: «истребление с по­мощью работы». Он доказывал, что куда проще застав­лять узников концентрационных лагерей работать до смерти, чем попросту убивать их. Конечно, подневольный труд в экономическом смысле этого слова неполноценен, но он все равно означал гигантские прибыли для крупповских заводов. Крупповские заводы платили в день четыре марки войскам СС за каждого переданного им узника концлагерей. Сохра­нились даже счета, датированные 1943 годом, которые свидетельствуют об этом дьявольском бизнесе. Что же касается питания, то оно в основном заменя­лось кнутами и резиновыми дубинками. Один из доверен­ных сотрудников Альфрида Круппа — фон Бюлов — в письме Круппу, датированном осенью 1944 года (это письмо было представлено позднее в суд), на фирменном крупповской бланке жалуется дирекции, что на складах фирмы слишком мало резиновых дубинок и кнутов и просил запросить таковые с базы СС.

Когда нацистский рейх рухнул и его главарям настал час держать ответ, американский патруль арестовал Круппа в холле виллы «Хюгель». Его отправили в след­ственную тюрьму, но усадить на скамью военных пре­ступников на Нюрнбергском процессе все равно не смогли. Не смогли по формальной причине: потому, что прокуроры американской и английской сторон в свое время подготовили место на этой скамье лично для «железного Густава», отца Альфрида Круппа, а Альфрид среди прочих Круппов в их глазах считался «преступни­ком второго порядка». Ведь он лишь формально принял на себя управление фирмой. А сам Густав Крупп болен, и Лоуренс, английский председатель суда, констатировал, что, страдая старческим размягчением мозга, он не был способен предстать перед международным трибуна­лом. Советский прокурор (а поначалу также американ­ский и французский прокуроры) настаивал, что Альфрид является военным преступником первого порядка, и пото­му его место — на скамье подсудимых большого Нюрн­бергского процесса. Но позднее американский, а затем и французский прокурор изменили свою точку зрения и решили, что, поскольку в списке главных военных преступников фигурирует Густав, а не просто любой Крупп, то его нельзя заменить другим обвиняемым, каким бы преступником он сам ни был.

В итоге правительство потребовало, чтобы крупповский концерн из «семейного предприятия» был преоб­разован в акционерное общество или в «общество с ограниченной ответственностью». Альфрид вынужден был принять этот ультиматум. В одном из условий ультима­тума требовалось, чтобы наследник Альфрида — Арндт, тоже за соответствующее богатое вознаграждение, отка­зался от наследства. Когда все это произошло, смертельно болен был не только «семейный концерн» Круппов, но и сам Альфрид. 30 июля 1967 г. он умер от рака. (Сын его Арндт по этому поводу заявил: «Возможно, это звучит страшно, но только теперь мы можем получить свободу рук».) На похоронах Альфрида заводской оркестр играл шахтерский марш «Шахтер, поднимайся наверх! Пробил твой час!» Марш этот не очень соответствовал моменту из биографии «пушечного короля», когда тот ловко до того, как «пробил час», выбрался наверх из мрака тюремной камеры, хотя и был настоящим военным пре­ступником.

На этом, собственно, окончилась история «семейного концерна» Круппов, которая в буквальном смысле слова была историей «дранг нах Остен» Гер­манской империи, всей тяжестью навалившейся на Евро­пу. Это относилось не только к личности Альфрида, но и' вообще к новому соотношению сил в Европе, и гам­бургский журнал «Шпигель» в репортаже о похоронах Круппа поместил статью с таким заголовком: «Король умер еще до того, как он умер». С этого момента история крупповской фирмы покати­лась вперед уже по новым рельсам.

Оценивать новый ее период было бы преждевременно. Крупповские заводы были преобразованы в акционерное общество, большин­ство акций которого находилось теперь в руках так называемого «крупповского фонда». Его первым прези­дентом сделался Байц. Непосредственное руководство концерном осуществляет совет директоров. Совет уже за первые два года проглотил трех генеральных директоров. Из этого можно сделать вывод, что идет борьба за власть между «фондом» и членами совета директоров. Но оче­видно также, что западногерманские крупные банки до конца не довели реорганизацию концерна. Крупп, конеч­но, освободился от убыточного завода по производству грузовиков и от нескольких шахт, и концерн, охватываю­щий шесть крупных отраслей промышленности, и по сей день играет решающую роль в сталелитейной и метал­лургической промышленности. Но в отраслях, где господ­ствует самая современная технология, фирма Круппа не представлена должным образом. Три переплетающихся кольца и впредь будут служить символом гиганта западногерманской промышленности. Но вилла «Хюгель» уже не является первым по величине центром власти. Если последний из потомков круппов­ской династии появляется на карнавале в Рио-де-Жаней­ро в костюме стоимостью 6 тыс. долл.. украшенном на манер ацтекских императоров, мало кто при этом вспоми­нает реки крови, которые были пролиты в свое время этой черной династией.