Энциклопедия обо всем на свете. Роль знаний в жизни людей. Энциклопедия знаний.

Другим источником богатства Реза Шаха уже в пер­вый период накопления шахских сокровищ было черное золото — нефть. Еще до первой мировой войны один английский авантюрист французского происхождения, некто Д'Арси, получил у иранского правительства раз­решение на поиски нефти. В 1908 году его поиски увенча­лись успехом. За право разрабатывать нефтяные залежи английский авантюрист заплатил тогдашнему шаху из династии Каджаров 20 тыс. ф. ст. С началом первой мировой войны Черчилль, который был тогда военно-морским министром, понял, что с точки зрения снабже­ния английского военного флота горючим все большее значение приобретает иранская нефть. По его рекоменда­ции военно-морское министерство выкупило контрольный пакет акций у фирмы Д'Арси. Подробности этой сделки, конечно же, сохранили в тайне. По более поздним оцен­кам, англичане с начала первой мировой войны до 1933 года заплатили за нефть 11 млн. ф. ст. Почти поло­вина этой суммы перекочевала в частную казну Реза Шаха. В 1933 году шах заставил англичан подписать новый договор, поскольку пришел к выводу, что действи­тельная прибыль англичан составляет сумму в 15 раз большую, чем Лондон заплатил иранской казне и частной казне шаха, вместе взятым. По новому договору Англия должна была больше платить Ирану за добываемую нефть, и шах тоже на 1 млн. ф. ст. в год увеличил сумму, пополнявшую его частную казну.

Но основателя династии Пехлеви несколько лет спус­тя смел ветер истории. Ведь в первые годы второй миро­вой войны Реза Шах не скрывал своих симпатий к Гитле­ру, и в стране, как грибы, выросли резидентуры герман­ской секретной службы. Союзники увидели, что такая ситуация нетерпима. Англичане с полным основанием стали опасаться за снабжение нефтью своего флота, а Советское правительство трижды предупреждало Реза Шаха, что наличие шпионских центров на территории Ирана, вблизи границ Советского Союза, угрожает безопасности СССР. Шах попытался маневрировать, но в конце концов 25 августа 1941 г. советские и английские войска с двух концов страны пересекли иранскую грани­цу. Было объявлено, что на весь период второй мировой войны они берут территорию под свой контроль, а шаху было предложено отречься от престола.

Основатель династии Пехлеви вынужден был капиту­лировать. Он отрекся от престола в пользу своего сына. Так шахом Ирана стал Мохаммед Реза-младший, сын бывшего погонщика ослов, получивший образование в лучших школах Швейцарии. Самого его согнали с «Пав­линьего трона» только в январе 1979 года. А лишенного власти основателя династии англичане погрузили на палубу военного корабля и сначала переправили на остров Маврикий, а оттуда — в Южную Африку. Там он и скончался летом 1944 года. Англичане ввиду бушевав­шей на морях войны не взялись переправить гроб в Тегеран по морю. Так бренные останки Реза Шаха через всю Африку с юга на север сухопутным путем перевезли в Каир. Там гроб оставался вплоть до 1950 года, когда по просьбе наследника престола Мохаммеда Реза Шаха он был переправлен в Тегеран. Перед похоронами в Теге­ране гроб вскрыли, и тогда выяснилось, что Реза Шаха, награбившего сказочные сокровища, самого ограбили, уже в гробу. Из гроба исчезли бриллианты, ордена, усыпанные алмазами, рубинами и бирюзой, а также украшенный драгоценными камнями эфес сабли. Узнать так и не удалось, кто был грабителем — англичане или египтяне, кто, так сказать, собрал пошлину за провоз через границы тела покойного низвергнутого властелина Ирана.

История Ирана и после второй мировой войны была сложной и бурной. Другой правитель из «древней» ди­настии, сын полковника персидских казаков Мохаммед Реза Шах Пехлеви тоже много раз стоял на краю низ­вержения. (Один раз в 1953 г., когда по требованию национально-освободительного движения были национа­лизированы нефтяные залежи, и он вынужден был поки­нуть страну, правда, на короткое время. Американская разведка ЦРУ вскоре организовала военный переворот и вернула его на трон.)

История шахского богатства значительно проще исто­рии самой династии Пехлеви. В годы после второй миро­вой войны потрясения в Иране означали только, что сказочные богатства Пехлеви, награбленные Реза Ша­хом, увеличивались несколько медленнее, хотя структура их почти не изменялась. Поскольку, однако, с 1963 года императорская власть окончательно укрепилась, а роль иранской нефти в мировой экономике стремительно воз­растала, в стальные сейфы клана Пехлеви снова поли­лись неисчислимые и неконтролируемые потоки денег.

Правда, в сравнении с прошлым, когда персидский казак Реза применял сравнительно примитивные методы стяжательства богатств, теперь пришлось прибегать к новым способам. После того как в 1953 году именно Вашингтон и ЦРУ организовали возвращение шаха на «Павлиний трон», в управлении иранской нефтяной поли­тикой и личным шахским имуществом решающая роль все больше переходит в руки американских банков. Прежде всего это был руководимый Дэвидом Рокфелле­ром «Чейз Манхэттен бэнк», крупнейший банк рокфел­леровской династии, тесно связанной с верхушкой поли­тической власти США. Это, естественно, означало, что и методы стяжательства богатств сделались теперь более современными и была выбрана новая форма стирания грани между государственным имуществом и личной собственностью шаха.

Метод был однозначно американским. Это была уже описанная ранее система фондов, с помощью которых часть личной собственности семейств миллиардеров отны­не можно было укрывать от обложения налогами. В США, например, родились такие известные организа­ции, как «Фонд Форда» и «Фонд Рокфеллера». Органи­зации эти для вида действительно тратили огромные суммы на благотворительные цели, на финансирование университетов, исследовательских институтов и на сти­пендии ученым, аспирантам и студентам. Но ведь такие же суммы — не будь «фондов» — миллиардерам приш­лось бы внести в государственную казну в виде на­логов.

Американцы очень быстро убедились в том, что этот метод, широко применяемый даже в рамках укрепившей­ся американской парламентской демократии, будто спе­циально придуман для иранских условий.

И вот в 1958 году по совету рокфеллеровского банка основывается так называемый «Фонд Пехлеви». Фор­мально шах переписал на банковские счета «Фонда» значительную часть своего богатства. Из предприятий это были в первую очередь Пароходная компания Пер­сидского залива, Банк развития, Шахское книжное изда­тельство, Страховая компания Мелли, а также много­численные сахарные и цементные заводы и множество отелей. С этого момента шах теоретически стал неиму­щим человеком, в то время как миллиарды долларов продолжали потоками литься в его сейфы. «Фонд Пехле­ви», в отличие от «Фонда Форда» и «Фонда Рокфеллера», не регулируется никакими законами и никем не контроли­руется. В условиях самодержавия «Фонд Пехлеви» яв­лялся просто личной собственностью правителя и его семьи.

Практически же это означало, что главным инспекто­ром «Фонда Пехлеви» был сам правитель страны, и в этом качестве он официально и открыто получал 2,5% от доходов фонда. Роберт Грехем, тегеранский коррес­пондент крупнейшей английской экономической газеты «Файнэншл тайме», поддерживающей очень тесные кон­

такты с британскими финансовыми кругами, еще во времена правления шаха написал книгу об экономиче­ском положении страны, в которой он говорит совершен­но откровенно о том, что «Фонд Пехлеви» — это, собст­венно говоря, личная собственность шаха: «„Фонд Пех­леви" — надежный канал, по которому в карман шаха текут взятки и всевозможные коррупционные деньги. Наряду с этим он дает возможность шаху через членов семьи и узкий круг нескольких доверенных людей контро­лировать всю экономику страны и незаметно для общест­венности финансировать дорогие удовольствия правяще­го дома».

Приходится ли удивляться, что о деятельности «Фон­да Пехлеви» никогда не публиковалось никаких экономи­ческих отчетов, которые можно было бы проверить. Точно так же никогда не обнародовались данные о том, какие из различных государственных предприятий иран­ской экономики относятся к этому фонду (и, по сути дела, являются собственностью правителя страны). Во всяком случае стало известно, что в собственности «Фонда Пехлеви» находился весь государственный неф­теналивной флот Ирана, крупнейший коммерческий банк страны и третья по величине страховая компания!

Шах и его семья использовали «Фонд Пехлеви» для того, чтобы часть гигантских доходов, получаемых от нефти, переводить, словно с помощью волшебной палоч­ки, из казенного имущества в личную собственность шаха. Находясь в зените своей славы, шах только от нефтяных доходов Ирана получал 2 млн. долл. в неделю. Часть этих доходов, по всем признакам, шахский дом воровал непосредственно на промыслах, а именно через доверенных людей, поставленных на определенные посты в нефтяных фирмах. (Судьба их и даже жизнь зависела от милости Мохаммеда Реза Пехлеви.) Они-то и фаль­сифицировали записи в бухгалтерских книгах той или иной нефтяной компании. Так, например, в 1977 году один высокопоставленный чиновник американского госде­партамента, человек словоохотливый от природы, обро­нил перед следственной комиссией американского кон­гресса очень странное замечание: между сведениями о прибылях иранских государственных нефтяных предприя­тий и сальдо доходов от нефти Иранского националь­ного банка в упомянутый год выявлена разница в 1,5 млрд. долл. в пользу банка, происхождение которой никак не удается установить. Наверное, не стоит гово­рить, что делом этим и в Иране-то никто не занимался, и уж тем более в американском конгрессе.

Что же касается прибылей от добычи нефти, то для них был найден другой, совсем неприличный путь в се­мейную копилку иранского шаха. Поскольку в теории «Фонд Пехлеви» тоже является государственным пред­приятием, то часть прибылей от нефти очень легко можно было использовать для капиталовложений шаха и его семьи за рубежом. Так для шаха за счет фонда в Нью-Йорке был приобретен небоскреб на Пятой авеню. С помощью этого же фонда и таким же способом в несколько приемов было куплено 25% контрольного пакета акций заводов Круппа в Западной Германии, два дочерних предприятия фирмы «Крупп» в Бразилии, 13% акций авиационной компании «Пан-Америкэн» и почти половина гостиниц «Интерконтиненталь».

Одним словом, «Фонд Пехлеви» оказался сенсацион­ным изобретением. В октябре и ноябре 1978 года, все­го за два месяца (когда над головой шаха уже соби­рались грозовые тучи), фонд перевел за границу более 3 млрд. долл. Эта сумма исчезла, перекочевав на зару­бежные банковские счета Мохаммеда Реза Пехлеви и членов его семейства.

Пока власть была еще в руках шаха, специфиче­ским источником доходов шаха являлись фантастические расходы Ирана на вооружение. Американцы уже с конца 50-х годов регулярно вооружали Иран. Однако настоя­щий бизнес крупного размаха начался после нефтяного кризиса. Шах тогда оказал любезность американской военной промышленности, вернув часть американских долларов, выплаченных за иранскую нефть, в каналы американской военной промышленности, производившей оружие. В 1974 году, когда цены на нефть взметнулись высоко вверх, американские продажи оружия тоже под­скочили. Если в 1973 году американцы продали всему миру оружия «всего лишь» на 4 млрд. долл., то в 1974 году доходы от продажи оружия составили уже 9 млрд. долл., из них почти половину заплатил за оружие Мохаммед Реза Пехлеви. Все эти закупки оружия приносили большие ба­рыши и шаху лично, и его приближенным.

О размерах сумм, переведенных на личные банков­ские счета шаха, только косвенно позволяют судить взятки, которые получали от американцев «мелкие пешки» из шахского окружения. Так, например, авиа­строительная компания «Грумман» за покупку Ираном

единственного истребителя типа «кот» заплатила 90 млн. долл. генералу Хатами, шурину шаха и главнокомандую­щему ВВС Ирана. В другом случае генерал Туфаниан, заместитель военного министра Ирана, получил 28 млн. долл. от самолетостроительной компании «Нортроп» за покупку нескольких истребителей типа «тигр». Взятку в 1 млн. ф. ст. получил иранский бизнесмен Шапур Репор­тер, который по поручению шаха осуществил закупки английских тяжелых танков типа «чифтейн».

И наконец, уже покидая не по своей воле Иран, шах с помощью фонда и своих верных людей вывез из страны только лично своего имущества на 3 млрд. долл. и около 10 млрд. — для членов семьи.