Корабли Кука вышли из английского порта Плимут в 1776 году. Задачей экспедиции было найти Северо-Западный проход между Тихим и Атлантическим океанами на Севере Америки. Кук обошёл мыс Доброй надежды, пересек Индийский океан и посетил Новую Зеландию и Таити. Путь его лежал на Север — британский парламент обещал команде корабля, который сделает открытие — 20,000 фунтов стерлингов — целое состояние по тем временам. На рассвете 18 января 1778 года Кук увидел землю: это был остров Оаху, один из восьми островов Гавайского архипелага. Сильный встречный ветер помешал кораблям приблизиться к острову и отнес их на северо-запад к острову Кауаи. К вечеру корабли подошли к берегам острова Кауаи.
Ночью, несколько гавайцев, одного из которых звали Моапу, ловили рыбу в заливе. Внезапно, они увидели в темноте силуеты проплывавших кораблей Кука с горящими огнями. Гавайцы в ужасе побросали снасти и бросились на берег, чтобы рассказать о небычайном проишествии вождям. На следующее утро толпы любопытных гавайцев вышли в океан на своих каное, чтобы посмотреть на необыкновенное чудо. Они не осмеливались взойти на борт, но подойдя к кораблям, охотно привязывали к брошенным с бортов веревкам свиней, рыбу и сладкую картошку.
Корабли бросили якорь в бухте Ваймеа, недалеко от места, где в океан впадала река с одноименным названием. Вдоль обеих берегов реки тянулись покрытые травой хижины. На берегу собралась большая крикливая толпа гавайцев. Одни утверждали, что паруса — это огромные морские скаты. Другие говорили, что мачты это растущие в океане деревья. Кахуна (гавайский шаман) объявил, что корабли это хейау (алтари) весьма почитаемого бога Лоно. В конце концов правящий вождь решил послать своих представителей на борт. Когда они поднялись на короабль, то чуть не сошли с ума от возбуждения: они приняли английские треуголки офицеров за треугольные головы . Одежда казалась им висячими лоскутами кожи с карманами. Одному из высоких вождей, взошедших на борт, Кук подарил кинжал. Впечатление было настолько сильным, что вождь объявил новое имя своей дочери — Кинжал.
Гавайцы давали, насколько могли, самые лучшие описательные имена странным вещам англичан. Матрос, который поднимал флаг, был назван Ку Цветного Флага, по имени идола одного из алтарей. Человек, куривший трубку, получил имя Лоно Огненного Вулкана. Когда они увидели шкуру быка, гавайцы воообразили, что хаоле (иностранцы) убили легендарную собаку-монстра Ку-Лун, которая пожирала людей. Команде требовались запасы воды, продовольствия и дров, и Кук приказал лейтенанту Джону Вильямсону снарядить экспедицию на берег. Когда лодка подплыла к берегу, несколько гавайцев зашло в воду, чтобы помочь лодке пристать к берегу. Когда один из них схватился за швартовый крюк шлюпки, молодой лейтенант выхватил пистолет и застрелил гавайца. Позднее днем, Кук решил сойти на берег самому. Он ходил посреди гавайцев безоружным. Гавайцы приветсвовали его как самого высокого вождя. Они падали ниц на землю при его приближении и предлагали ему в подарок пищу, циновки и капа (материал из коры деревьев).
Гавайцы возбужденно обсуждали огромное богатство иностранцев. Некоторые были не прочь прихватить железные предметы, которые они видели на палубе, но высокий шаман предостерег их не делать этого. Сам он пребывал в неуверенности, отнести иностранцев к богам или к простым смертным. В конце концов он решил устроить простую проверку: предложить чужеземцам женщин. Если англичане согласятся, то они явно не боги, а простые смертные. Англичане, естественно, провалили экзамен, но многие гавайцы еще сомневались.
Толпы доступных женщин расстроили Кука, который знал, что многие из его команды страдали венерическими заболеваниями. Он приказал всем больным оставаться на борту, но эта мера была безуспешной, так как женшин стали доставлять прямо на борт. Мало кто сомневается, что именно команда Кука занесла на Гавайи сифилис и гонорею. Расходная книга корабля «Резолюшн» содержит имена 66-ти матросов из команды в 112, которые получали лечение от венерических болезней во время плавания. Через год после визита Кука болезни распространились по всем островам и стали одной из главных причин резкого сокращения уровня рождаемости коренного населения.
Спустя две недели, отдохнув и пополнив запас продовольствия, корабли ушли на север искать северо-западный проход. После исчезновения англичане были посланы гонцы на другие острова, чтобы сообщить новость о необыкновенных белых людях. Гонцы так описывали чужеземцев: говор их был похож на щебетанье птиц, ноги были прикрыты, а изо рта, как из вулкана, выходил дым. Многие гавайцы верили, что капитан Кук это воплощение всемогущего бога Лоно.
В конце ноября 1778 Кук вернулся на Гавайи. Именно здесь, на Гавайях, цепь несчастливых событий привела к его гибели. Обычно на других островах Кука встречали как главного вождя другого племени. На Гавайях его приняли за бога Лоно. Древние легенды предсказывали, что Лоно вернется на плавучем острове. Оба визита Кука происходили в сезон праздника Лоно.
В течение семи недель Кук исследовал побережье островов, а затем стал на якорь в бухте Кеалакекуа самого большого острова Гавайи. Выбор этой бухты еще больше убедил Гавайцев в том, что Кук это воплощение бога Лоно, — по преданию, именно здесь Лоно видели в последний раз. Сотни гавайцев ринулись приветствовать возвращение Лоно. Кук записал в своем журнале: «Я никогда не видел в здешних морях такого количества людей, собравшихся в одном месте; кроме множества каное, весь берег был покрыт людьми, а сотни их плавали вокруг корабля как стаи рыб».
Гавайцы осыпали англичан всевозможными дарами, на борту постоянно находилось множество женщин. Дэвид Самвелл, судовой врач, сделал такую запись в своем дневнике: «Мы живем в величайшей роскоши, а что касается количества и выбора женщин, то среди нас едва ли найдется такой, кто не сможет состязаться с самим турецким султаном». За свои услуги женщины получали в подарок кусочки железа, ножницы, бусы и зеркала. Через некоторое время на борту появился Каланиопуу, правитель острова Гавайи. Он щедро снабдил Кука запасами еды и всевозможными подарками. Каждый день сотни гавайцев забирались на борт обоих судов. Иногда их набиралось так много, что было невозможно работать. Время от времени аборигены крали металлические предметы. На эти мелкие, хотя и досадные кражи не обращали внимания.
По мере того как суда производили ремонт и пополняли запасы продовольствия, некоторые гавайцы все больше укреплялись во мнении, что англичане были не боги, а простые смертные. Так как чужестранцы обильно загружали суда продовольствием, гавайцы предполагали, что те покинули свою страну из-за голода. Они вежливо намекали морякам, что пора и честь знать, и что они смогут посетить острова во время следующего урожая, когда снова будет много еды. Многих насторожил рассказ женщины, чаcто посещавшей корабли. Когда она лежала с матросом, ее ногти вонзились ему в спину так, что он закричал от боли. Гавайцы верили, что боги не ложатся со смертными женщинами, и тем более, не знают боли. Возможно, Кук и был богом, но уж его люди, точно, не были божественного происхождения.
4 февраля 1779 года, через четыре недели после вхождения кораблей в залив Кеалакекуа, Кук приказал поднять якорь. Гавайцы с удовлетворением наблюдали за уходом англичан. Однако в первую же ночь корабли попали в шторм и передняя мачта «Резолюшн» дала трещину. Нужно было возвращаться. Кук знал только одну удобную бухту неподалеку — Кеалакекуа. Он потратил семь недель для того, чтобы ее найти, и теперь у него не было выбора, как только идти назад в ту же бухту.
Когда корабли вошли в знакомую бухту, ее берега были безлюдны. Посланная на берег шлюпка вернулась с известием, что король Каланиопуу наложил табу на всю бухту. Такие табу были обычным явлением на Гавайях. Обычно после того, как землю и ее ресурсы изрядно использовали, вожди запрещали туда вход на время, чтобы дать возможность восстановиться морским и земельным ресурсам.
Англичане чувствовали нараставшую тревогу, но им было необходимо отремонтировать мачту. На следующий день залив посетил король и дружелюбно приветствовал англичан, но настроение гавайцев уже каким-то образом поменялось. Первоначальная теплота отношений понемногу растаяла. В одном случае дело чуть не дошло до стычки, когда вожди приказали гавайцам не помогать команде, сошедшей на берег за водой. Шестерым матросам, охранявшим работы на берегу, было приказано зарядить ружья пулями вместо дроби. Кук и его доверенный офицер Джеймс Кинг высадились на берег, чтобы уладить спор из-за воды между командой и островитянами. Едва они успели решить спорный вопрос, как услыхали звук мушкетного огня по направлению корабля Дискавери. От корабля в сторону берега неслось каное. Сидящие в нем гавайцы яростно гребли веслами. Очевидно, они что-то украли и пытались скрыться. Кук, Кинг и один матрос побежали наперерез по берегу через камни и песок в надежде перехватить воров, но опоздали, и потому бросились вдогонку вглубь острова. Они продолжали преследование на протяжении трех миль пока не осознали, что гавайцы, у которых они спрашивали направление, намеренно заблуждали их. Когда они, усталые и взъерошенные, вернулись на берег, то узнали, что боцман Дискавери решил сойти на берег и захватить каное воров. Как оказалось, каное принадлежало другу англичан вождю Палеа. Когда Палеа потребовал свое каное назад, возникла перепалка, во время которой вождя ударили веслом по голове. Гавайцы бросились на англичан, и те были вынуждены укрыться среди камней на берегу. К счастью, Палеа восстановил порядок, и соперники предположительно расстались как друзья.
На рассвете следующего дня англичане обнаружили, что шлюпка, привязанная к бую в дюжине ярдов от Дискавери, исчезла. Гавайцам удалось украсть ее прямо из-под носа вахтенного матроса. В шесть часов капитан Чарльз Клерк, который командовал Дискавери, отправился на Резолюшн, чтобы доложить о случившемся. Кук был вне себя от ярости. Эта шлюпка была лучшей из тех, которые были на борту. Он приказал блокировать бухту так, чтобы ни одно каное не могло из нее выйти. Кук зашел в свою каюту, взял двустволку и приказал снарядить шестивесельную шлюпку, чтобы отвезти его в деревню Каавалоа на северной оконечности бухты. Вместе с ним отправились лейтенант Филлипс и девять морских пехотинцев.
Задачей Кука было встретиться с королем Каланиопуу. Он собирался использовать план, который никогда не подводил его при подобных обстоятельствах в других частях океана: он пригласит Каланиопуу на борт и будет удерживать его там до тех пор, пока его подданные не вернут лодку.
В семь часов утра Джеймс Кук и его морские пехотинцы спрыгнули со шлюпок в воду прибоя и по черным базальтовым пластам лавы, сходившим в океан, выбрались на берег. Две шлюпки остались ждать у берега. Кук считал себя другом гавайцев, которому, равно как и гавайцам, было нечего опасаться. Дом Каланиопуу стоял примерно в тридцати ярдах от берега. Король как раз просыпался, когда Филлипс заглянул в дверь королевского дома. Вошел Кук, сел рядом со стареющим королем и заговорил о пропаже. Как оказалось, король ничего не знал о лодке, но Кук все равно решил привести свой план в исполнение и пригласил короля провести день на борту корабля. Каланиопуу с удовольствием согласился. Пока Каланиопуу и Кук разговаривали, около королевского дома собралась довольно большая толпа. Через некоторое время оба вышли из дома и направились сквозь толпу к берегу. Однако жены короля и некоторые из вождей не хотели, чтобы стареющий король шел на корабль и всячески пытались его остановить. Жены громко плакали и умоляли его не ходить. В конце концов, им удалось усадить короля на землю у самой кромки воды.
Толпа быстро росла, задние нажимали. Лейтенант Филиппс спросил разрешения у Кука поставить своих людей с мушкетами в линию у берега так, чтобы перед ними была линия огня, и никто не смог подойти сзади. Кук считал это излишним, но все же дал разрешение построить людей. В это время над заливом разнеслось эхо выстрелов. Гавайцы заметно встревожились. Кук уже понял, что привести короля на корабль не удастся. Он поднялся и один пошел к лодке. В этот момент в возбужденную толпу вбежал гавайец и прокричал, что агличане убили высокого вождя, когда тот пытался выйти из бухты на своем каное. Это было объявлением войны. Женщины и дети исчезли. Мужчины надели защитные плетеные маты, в руках их появилиь копья, кинжалы, камни и дубинки. Один из воинов приблизился к Куку и замахнулся на него кинжалом. Кук взвел курок и выстрелил. Пуля малого калибра застряла в защитной накидке воина. Тот триумфально обернулся к соплеменникам показать, что цел и невредим. Теперь даже самые робкие решили напасть на человека, которого они считали богом. По оценке одного из англичан, в то утро на берегу собралось от 22 до 32 тысяч вооруженных гавайцев.
Кук отступил к самой кромке воды. Рядом с ним находился лейтенант Филлипс. Еще один воин с кинжалом напал на Кука. Кук поспешно выстрелил, но промахнулся и убил другого рядом стоявшего гавайца. Ударом приклада Филлипс сбил с ног одного нападавшего и застрелил другого. К этому моменту пехотинцы выстроились в линию на берегу и дали залп по толпе. Экипаж в лодках также открыл огонь. Кук зашел по колено в воду и повернулся, чтобы подозвать лодки и приказать прекратить огонь. В этот момент на его голову обрушился сокрушительный удар деревянной дубинки. Когда он падал, другой воин нанес ему удар кинжалом в спину. Через час после того как он сошел на берег, Кук был мертв.
Филлипс истратил свой последний патрон и, несмотря на рану от кинжала, стоя в воде, шпагой отбивался от наседавших гавайцев. Наконец, он развернулся и поплыл к лодке. Едва его втащили в лодку, Филлипс увидел, как один раненый пехотинец исчез под водой. Он снова прыгнул в воду и помог затащить пехотинца в лодку. Позднее, Дэвид Самвелл писал в рапорте, что пехотинцы выстрелили залпом, побросали мушкеты и побежали. Четверо из девяти погибли от рук гавайцев, остальные поспешно уплыли в лодках. Матросы налегли на весла, чтобы выйти из-под града камней, которыми их осыпали гавайцы. Вот как описывал лейтенант Кинг момент смерти Кука: «Увидев, что Кук упал, гавайцы издали победоносный вопль. Тело его тут же втащили на берег, и окружавшая его толпа, жадно выхватывая кинжал друг у друга, принялась наносить ему множество ран, так как каждый хотел принять участие в его уничтожении».
Матросы на борту Резолюшн видели схватку на берегу и выстрелили два раза из пушки по гавайцам. Спустя короткое время на берегу никого не осталось. Гавайцы также унесли с собой тела погибших. Принявшие на себя командование офицеры решили забрать находившиеся на берегу мачту и паруса Резолюшн, а также вернуть тела Кука и четырех матросов.
Не успели они принять это решение, как по берегу разнеслись звуки выстрелов из мушкетов: гавайцы напали на небольшую команду, охранявшую паруса и мачту. После того как на берег высадилоь подкрепление, было достигнуто перемирие. Паруса, мачта и инструменты были доставлены на борт Резолюшн. Лейтенант Кинг пытался убедить гавайцев вернуть тела павших. Ночью часовые услыхали осторожный звук весел около борта Резолюшн и выстрелили в темноту. Они едва не попали в двух гавайцев, которые попросили разрешения взойти на борт. В руках они несли небольшой сверток, завернутый в тапа (дубленая ткань из коры деревьев). Они торжественно развернули тапа, и при колеблющемся свете фонаря англичане с ужасом разглядели кровавое мясо, которое очевидно было срезано с тела Кука.
Англичане пришли в ужас от такого обращения с телом своего капитана, некоторые стали подозревать в гавайцах каннибалов. И все же, с останками Кука обошлись так, как поступали с телами самых высоких вождей. По традиции, гавайцы отделяли плоть от костей высоко почитаемых людей. Затем кости связывали вместе и тайно хоронили, чтобы никто не смог надругаться над ними. Если покойный был объектом большой привязанности и уважения, то кости могли хранить некоторое время у себя дома. Так как Кук пользовался очень большим уважением, части его тела были поделены между высокими вождями. Его голова досталась королю, а скальп забрал один из вождей. Ужасное обращение было, на самом деле, высочайшей почестью со стороны гавайцев.
В течение следующих нескольких дней англичане жестоко мстили. Официальный журнал экспедиции не упоминает деталей, но кажется, что команда вышла из-под контроля офицеров и погрузилась в оргию кровопролития и уничтожения. Во время одного эпизода 17 февраля неизвестное количество гавайцев было убито, а их поселение сожжено. Убийство гавайцев продолжалось несколько дней. Во время очередной такой вылазки отрезанные головы гавайцев насадили на шлюпочные бушприты. Кинг, которому пришлось заканчивать путевой журнал Кука, и который был болен в то время, позднее извинительно писал: «Если бы я лично мог присутствовать, я бы возможно нашел средства спасти эту крошечную нацию от уничтожения».
Одним из результатов кровопролития явилось то, что напуганные гавайцы решили вернуть дополнительные останки Кука англичанам. Один из вождей, одетый в церемониальный плащ из красных перьев, вернул кисти руки, череп, предплечья и кости ног капитана.
Вечером 21 февраля 1779 года останки капитана Джеймса Кука были зашиты в парусину и после погребальной молитвы, прочтенной капитаном Клерке, опущены в воду залива. Экипаж приспустил британский флаг и дал салют из десяти ружей. Многие из матросов и пехотинцев на палубах обоих кораблей открыто плакали. Гавайцы не наблюдали за церемонией с берега, так как вождь наложил на залив капу (табу). На следующее утро англичане подняли паруса и навсегда покинули острова.
Однако история на этом не закончилась — в мае 1823 года гавайский король Камехамеха II прибыл со своей женой и свитой в Великобританию, где спустя три месяца умер. Незадолго до кончины он передал медикам стрелу с железным наконечником и деревянным оперением. Ничем не примечательную стрелу, если бы уважаемый Камехамех II не сказал бы, что белая кость в середине стрелы является костью белого человека под именем Джеймс Кук.
В 1886 году стрела перебралась из Лондона в Австралию, где и хранилась до недавнего времени. Так она была и забыта всеми, если бы не президент Общества капитана Кука Клифф Тронтон, который решил проверить аутентичность этой стрелы. Многое сразу вызвало у историков сомнения: стрела была не похожа на те, которыми пользовались туземцы Гавайских островов в то время, скорее, она была привезена с места предпоследней стоянки Кука — берегов Америки.
Тогда кость просветили рентгеном, и выяснилось, что она может принадлежать как киту или дельфину, так и человеку. Теперь на очереди был ДНК тест, который должен был определить кому принадлежит эта кость. Правда, эта работа осложнялась тем, что никто из шести детей капитана не обзавелся собственным потомством, и поэтому ученым видимо придется обратиться к родственникам его родной сестры Маргарет. Совсем недавно президент общества капитана Кука Клифф Торнтон объявил, что согласно анализу ДНК стрела никакого отношения к Куку не имеет. Та и умерла эта красивая легенда.
| → > |
|---|
